Мы пришли ниоткуда, и уйдем в никуда
06.08.2011 в 00:37
Пишет Wild_BerrY:Обещанное
Для Nezvaniy gost
Вышло что-то странное, больше философское, чем пейринговое. Наверное, потому что я люблю стихи даже больше, чем прозу, но, по иронии судьбы, проза у меня выходит лучше, чем стихи) Стихи всегда заставляют меня задуматься, прозу же я воспринимаю как пищу для ума. Не обижайтесь пожалуйста, дорогой заказчик, если получилось совсем не то, чего вы ожидали. Гомен, так сказать
Дополнительно: посвящаю этот фик Ugarnaya_uno, у которой случился юбилей, с чем её и поздравляю
*надеюсь, тебе хоть чуть-чуть понравится*
Wild_BerrY. "В стихах"Название: В стихах
Автор: Wild_BerrY
Фендом: Bleach
Жанр: затрудняюсь сказать
Бета: Я, мои тараканы и Ворд
Персонажи/пары: Гриммджо/Бьякуя
Дисклеймер: я столько не выкурю
Размер: драббл
Статус: закончен
Размещение: с моего разрешения
От автора: в тексте использованы рубайи Омара Хайяма
Тихий зимний вечер опустился на Сейретей. Пушистые хлопья медленно кружились над белоснежным городом, покрывая мягким ковром всё вокруг. Изредка слышался скрип снега под ногами патрульных. Природа располагала к спокойному сидению у огня, молчаливому созерцанию и размышлениям о жизни и судьбе.
В саду поместья Кучики стояла величественная тишина. Снег искрился повсюду: на песчаных дорожках, на ветвях спящих деревьев, на цветочных клумбах, кружился в свете редких фонарей, развешанных по краям энгавы. Бьякуя стоял у замёрзшего пруда, карпов пришлось перевести во внутренний бассейн поместья, и думал о том, что зима похожа на некое благословение природы. После насыщенных красок осени, словно природа бьётся в агонии, наступает период успокоения. Белый - цвет чистоты и невинности. Зима заметает все ошибки, все следы, все страсти огненной осени, знойного лета и шумной бестолковой весны. Зима дает ощущение покоя и... надежды на то, что в следующий раз всё может быть по-другому. Но потом снова приходит весна и понимание того, что по-другому ничего не будет. Бьякуя знал, что это самообман - его жизнь не изменится, не может измениться ни через год, ни через сотни лет. Так в чём же смысл этого вечного круговорота?
Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
Как много чистых душ под колесом лазурным
Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?
Он подставил руку под падающие с неба хлопья, чувствуя, как снежинки тают на его ладони. Холод уступает теплу. Живые существа стремятся к теплу. Даже человеческая душа желает тепла. Желает, но находит ли? Что движет людьми? Желания? Страх? Долг? Соблюдать законы, поступать по чести, исполнять свой долг перед семьёй и обществом - в этом смысл жизни? Или, на самом деле, не так важно, какие цели ты преследуешь? Важно другое - жить так, чтобы чувствовать биение самой жизни внутри себя, а всё остальное вторично. Его с детства учили, что самое главное - при любых обстоятельствах не уронить достоинство клана, действовать лишь согласно своей гордости. И в большинстве случаев это действительно себя оправдывало, даже когда никто не вокруг не понимал, почему Бьякуя поступает именно так. В результате оказывалось, что все его действия неизменно служили на благо обществу и семье. Конечно, непогрешимых людей не бывает, но он уже сполна заплатил за свою ошибку.
Когда-то простая девушка подарила ему себя, подарила ему тепло, но любила ли или... увидела всего лишь, что он отчаянно нуждается в её даре. Пожалела? Ответила на любовь благодарностью. И почему воспоминания о ней до сих пор причиняют боль? Ведь в её смерти нет его вины. Или? Даже если она не любила, то отдала ему всё, что у неё было, то, что было нужно ему. А он? Он любил её, но давал ли он то, в чём нуждалась она? Чувствовала ли она его теплоту? Нет никакого смысла теперь думать об этом. В любом случае он уже не имел права задумываться о своих желаниях, они должны всегда совпадать с тем, чего требует от него гордость Кучики. Чего всегда требовала от него семья. Клятва, данная на могиле родителей нерушима, чтобы ни случилось.
Ты все пытаешься проникнуть в тайны света,
В загадку бытия... К чему, мой друг, все это?
Ночей и дней часы беспечно проводи,
Ведь все устроено без твоего совета.
Бьякуя вернулся в свой кабинет. В доме было не слишком холодно, но он озяб, потому что долго простоял в саду. Бросил тоскливый взгляд на стопки документов на своём столе - надо. Это проклятое "надо" преследовало его всю жизнь и будет преследовать до конца дней. Ничего не изменится. Накинув на себя теплую юкату он сел за стол и, подперев ладонью подбородок, начал просматривать последние отчёты.
- Опять хандришь, Бьякуя-сама? - фусума разъехались, впуская вечернего гостя.
Кучики слегка вздрогнул от неожиданности, оказывается, он настолько ушёл в размышления, что даже не заметил его приближения. Тем более, что Гриммджо отлично умел скрывать рейацу.
- Я не ждал тебя сегодня, - сказал капитан таким голосом, чтобы не возникало сомнений в правдивости его слов.
- Ты никогда меня не ждёшь, - оскалился арранкар. - Но это даже лучше, по многим причинам...
- Мне совершенно это не интересно, - ответил Бьякуя, даже не обратив внимания на фамильярное "ты".
- Не сомневаюсь, - махнул рукой наглец. - Всё это, - он обвёл рукой пространство кабинета, забитого бумагами и книгами, - намного интереснее, чем любой из тех, кто тебя окружает, ведь так?
- Ты очень догадлив, даже для пустого, - не удержался от шпильки Бьякуя.
Удивительно, но только с ним, да ещё, пожалуй, с Ренджи, он мог позволить себе такие высказывания. Давно прошли те времена, когда он мог сыпать обзывательствами в адрес Йороучи или дерзить Укитаке-тайчо.
- Ну... с тобой пообщаешься, ещё не этому научишься, - многозначительно сказал Гриммджо.
Бьякуя ощущал на себе его взгляд - тяжёлый, пронизывающий, изучающий. В такие моменты он чувствовал себя каким-то диковинным экспонатом. Это был взгляд хищника, но не на жертву, не на конкурента, а любопытную особь другого вида. Почти физическое ощущение - разница между ними настолько огромна, что казалось невозможным вообще представить их в одной комнате. Тем не менее, Джаггерджак регулярно появлялся в поместье и, казалось, чувствовал себя вполне комфортно. В отличие от Бьякуи, которого, с одной стороны, его присутствие очень тяготило , а с другой, щекотало нервы. Позабытый юношеский азарт робко пробивался сквозь многолетние слои выдержки и самообладания. Гриммджо прошёлся по кабинету, задержался у книжного шкафа, провёл пальцем по корешкам древних книг. Потом повернулся к Бьякуе, который с раздражением наблюдал за тем, как нахальный арранкар прикасается к его вещам.
Почему он не останавливает его? Почему он ничего не сделал в самый первый раз, когда Джаггерджак пришёл к нему с приказом от со-тайчо, в котором говорилось, что с этого момента рокубантай, и в частности Кучики-тайчо берёт на себя обязательства наблюдения за арранкаром. Сказать, что Бьякуя был в замешательстве не позволяла честь капитана. Сказать, что он был в гневе не позволяла гордость аристократа. Сказать со-тайчо, что отказывается от такого бессмысленного приказа не позволяло достоинство шинигами. А вот сказать, что он с удовольствием разметал бы останки Гриммджо по Хуэко-Мундо не позволил сам арранкар. Он не боялся Бьякую и, даже если бы Кучики решил избавится от него, с удовольствием бы принял бой и погиб, не считая глупостью выступить против противника заведомо сильнее него. Гордость - вот, что увидел в нём Бякуя и что остановило его от этого шага. Самопровозглашённый король Хуэко-Мундо никогда не склонит голову даже перед сильнейшим. Он так и не покорился Айзену, хотя был вынужден исполнять его приказы. Свободолюбивая натура не позволила ему подчиниться. Не подчинится он и сейчас. Джаггерджака можно убить, но его нельзя сломать, это Кучики понял точно. И на миг в его душе возникло чувство уважения к непокорному арранкару. Гордость - то, что их объединяло, но происхождение её было различным. Гордость Гриммджо произрастала из стремления к свободе. Гордость Бьякуи - из жёстких устоев и традиций клана. Он никогда не признал бы арранкара равным, но уважал его силу духа. Возможно, где-то в глубине души, он даже немного завидовал тому, что Джаггреджак не признавал никаких условностей и условий, что его не тяготили никакие рамки, он просто жил, следуя своим желаниям.
А потом он начал приходить просто так и всегда неожиданно. Отъезжали створки фусума и Бьякуя видел бирюзовую копну волос и яркие глаза, в которых всегда горел вызов. Он не знал, то ли Гриммджо действительно нарывается на драку, то ли приходит просто для того, чтобы вывести из равновесия капитана. Спокойно заходил в кабинет, осматривался, мог даже некоторое время просто сидеть молча, наблюдая за Кучики. В первые несколько раз, когда он пытался выставить арранкара из поместья, Джаггерджак также молча ухмылялся и уходил. Но каждый раз возвращался, и всё повторялось сначала. Зачем он приходит, какова его истинная цель, Бьякуя не знал. Потом ему просто надоело выставлять за дверь упорного арранкара, и он перестал обращать на него внимание. До сегодняшнего дня.
- Что на этот раз? - с ухмылкой спросил Гриммджо, беря книгу, которая лежала на краю стола.
Он уселся на пол в своей любимой позе и открыл страницу наугад.
Пускай ты прожил жизнь без тяжких мук, - что дальше?
Пускай твой жизненный замкнулся круг, - что дальше?
Пускай, блаженствуя, ты проживешь сто лет
И сотню лет еще, - скажи, мой друг, что дальше?
Арранкар замолчал и пытливо взглянул на капитана.
- Хорошие стихи, но из тебя отвратительный чтец, - сказал Бьякуя, глядя ему в глаза.
- Прочитай ты, - ответил Джаггерджак и встал, протягивая книгу капитану.
- Оставь, - махнул рукой Кучики, и арранкар сел обратно.
Ты видел мир, но все, что ты видал, - ничто.
Все то, что говорил ты и слыхал, - ничто.
Итог один, весь век ты просидел ли дома,
Иль из конца в конец мир исшагал, - ничто.
- Как интересно... - протянул Гриммджо и снова перелистнул страницы. - Пожалуй, я попробую ещё.
Бьякуе стало интересно, выберет ли он снова стих наобум или будет искать целенаправленно. Судя по тому, как сосредоточено арранкар шуршал страницами, он искал подходящее. Забавная игра...
Как надоели мне несносные ханжи!
Вина подай, саки, и, кстати, заложи
Тюрбай мой в кабаке и мой молельный коврик;
Не только на словах я враг всей этой лжи.
Каков наглец! Как посмел он так вот в глаза... И смотрит как всегда вызывающе, провоцирует.
- Вот, значит, что ты думаешь, - сказал Бьякуя, отодвигая бумаги в сторону.
- Я всего лишь прочёл, или опять плохо?
- Нет, отчего же... Позволь ответить?
- Конечно, Кучики-сама, - арранкар согнулся в шутливом поклоне.
Общаясь с дураком, не оберешься срама,
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.
Бьякуя заметил, как вспыхнули глаза Гриммджо и сжались кулаки, но арранкар сдержался. Ему стало интересно, что же предпримет его незваный гость. Ведь не просто так он приходит к нему, явно чего-то хочет от капитана. Он сам начал эту игру, что ж, посмотрим на сколько его хватит. Джаггерджак поднялся с места и подошёл вплотную к столу.
- Тебе, наверное, любопытно, с чего это я таскаюсь сюда?
- Вовсе нет, - спокойно ответил Кучики, глядя на на него снизу вверх, но впечатление было такое, словно это он смотрит сверху на Гриммджо.
- Неужели? - Джаггерджак навис над ним. - Совсем не интересно?
- Абсолютно.
- Ну, в таком случае, я больше не приду.
Арранкар больше не улыбался, только скользнул по Бьякуе взглядом, от которого тому стало вдруг жарко и душно, развернулся и ушёл. Кучики распахнул ворот юкаты, словно в комнате действительно стояла духота, но на самом деле температура не изменилась ни на градус. Придвинув обратно отчёты, он попытался вникнуть в смысл донесений, но мысли постоянно возвращались к Гриммджо, и он с раздражением закрыл папку. Книга, оставленная на столе была раскрыта, он взял её и прочитал:
Небесный свод жесток и скуп на благодать,
Так пей же и на трон веселия воссядь.
Пред господом равны и грех и послушанье,
Бери ж от жизни все, что только можешь взять.
Джаггерджак сдержал своё слово и больше не приходил, но почему-то это не радовало Бьякую. Казалось бы, ну что в этом дерзком неуправляемом пустом такого, что заставило Кучики обратить на него своё внимание? И почему теперь он каждый вечер сидит, ожидая стука фусума и почти неслышных шагов арранкара рядом с собой? Но Бьякуя не был бы собой, если бы предпринял хоть что-то. А Гриммджо не был был бы собой, если бы всё оставил как есть.Поэтому капитан почти не удивился, когда тихо отъехали сёдзи его спальни, и он услышал тёплое дыхание над ухом. От арранкара остро пахло нетерпением, желанием и саке, а Кучики слишком устал ломать голову над тем, почему его влечёт к этого безумному арранкару. И когда он почувствовал прикосновение пальцев к своей шее, то не стал произносить два заветных слова, а лишь развернулся и, схватив Гриммджо за руку, уже скользившую вдоль его груди, сказал:
- Ты вроде обещал больше не приходить.
- Я соврал, как и ты. Ты сказал, что тебе неинтересно.
- Так зачем же?
- Я так хочу, разве этого мало?
- А если я не хочу?
- Хочешь... Просто ты ещё не знаешь об этом. Я покажу.
by Vitamine
URL записиДля Nezvaniy gost
Вышло что-то странное, больше философское, чем пейринговое. Наверное, потому что я люблю стихи даже больше, чем прозу, но, по иронии судьбы, проза у меня выходит лучше, чем стихи) Стихи всегда заставляют меня задуматься, прозу же я воспринимаю как пищу для ума. Не обижайтесь пожалуйста, дорогой заказчик, если получилось совсем не то, чего вы ожидали. Гомен, так сказать
Дополнительно: посвящаю этот фик Ugarnaya_uno, у которой случился юбилей, с чем её и поздравляю
*надеюсь, тебе хоть чуть-чуть понравится*Wild_BerrY. "В стихах"Название: В стихах
Автор: Wild_BerrY
Фендом: Bleach
Жанр: затрудняюсь сказать
Бета: Я, мои тараканы и Ворд
Персонажи/пары: Гриммджо/Бьякуя
Дисклеймер: я столько не выкурю
Размер: драббл
Статус: закончен
Размещение: с моего разрешения
От автора: в тексте использованы рубайи Омара Хайяма
Тихий зимний вечер опустился на Сейретей. Пушистые хлопья медленно кружились над белоснежным городом, покрывая мягким ковром всё вокруг. Изредка слышался скрип снега под ногами патрульных. Природа располагала к спокойному сидению у огня, молчаливому созерцанию и размышлениям о жизни и судьбе.
В саду поместья Кучики стояла величественная тишина. Снег искрился повсюду: на песчаных дорожках, на ветвях спящих деревьев, на цветочных клумбах, кружился в свете редких фонарей, развешанных по краям энгавы. Бьякуя стоял у замёрзшего пруда, карпов пришлось перевести во внутренний бассейн поместья, и думал о том, что зима похожа на некое благословение природы. После насыщенных красок осени, словно природа бьётся в агонии, наступает период успокоения. Белый - цвет чистоты и невинности. Зима заметает все ошибки, все следы, все страсти огненной осени, знойного лета и шумной бестолковой весны. Зима дает ощущение покоя и... надежды на то, что в следующий раз всё может быть по-другому. Но потом снова приходит весна и понимание того, что по-другому ничего не будет. Бьякуя знал, что это самообман - его жизнь не изменится, не может измениться ни через год, ни через сотни лет. Так в чём же смысл этого вечного круговорота?
Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
Как много чистых душ под колесом лазурным
Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?
Он подставил руку под падающие с неба хлопья, чувствуя, как снежинки тают на его ладони. Холод уступает теплу. Живые существа стремятся к теплу. Даже человеческая душа желает тепла. Желает, но находит ли? Что движет людьми? Желания? Страх? Долг? Соблюдать законы, поступать по чести, исполнять свой долг перед семьёй и обществом - в этом смысл жизни? Или, на самом деле, не так важно, какие цели ты преследуешь? Важно другое - жить так, чтобы чувствовать биение самой жизни внутри себя, а всё остальное вторично. Его с детства учили, что самое главное - при любых обстоятельствах не уронить достоинство клана, действовать лишь согласно своей гордости. И в большинстве случаев это действительно себя оправдывало, даже когда никто не вокруг не понимал, почему Бьякуя поступает именно так. В результате оказывалось, что все его действия неизменно служили на благо обществу и семье. Конечно, непогрешимых людей не бывает, но он уже сполна заплатил за свою ошибку.
Когда-то простая девушка подарила ему себя, подарила ему тепло, но любила ли или... увидела всего лишь, что он отчаянно нуждается в её даре. Пожалела? Ответила на любовь благодарностью. И почему воспоминания о ней до сих пор причиняют боль? Ведь в её смерти нет его вины. Или? Даже если она не любила, то отдала ему всё, что у неё было, то, что было нужно ему. А он? Он любил её, но давал ли он то, в чём нуждалась она? Чувствовала ли она его теплоту? Нет никакого смысла теперь думать об этом. В любом случае он уже не имел права задумываться о своих желаниях, они должны всегда совпадать с тем, чего требует от него гордость Кучики. Чего всегда требовала от него семья. Клятва, данная на могиле родителей нерушима, чтобы ни случилось.
Ты все пытаешься проникнуть в тайны света,
В загадку бытия... К чему, мой друг, все это?
Ночей и дней часы беспечно проводи,
Ведь все устроено без твоего совета.
Бьякуя вернулся в свой кабинет. В доме было не слишком холодно, но он озяб, потому что долго простоял в саду. Бросил тоскливый взгляд на стопки документов на своём столе - надо. Это проклятое "надо" преследовало его всю жизнь и будет преследовать до конца дней. Ничего не изменится. Накинув на себя теплую юкату он сел за стол и, подперев ладонью подбородок, начал просматривать последние отчёты.
- Опять хандришь, Бьякуя-сама? - фусума разъехались, впуская вечернего гостя.
Кучики слегка вздрогнул от неожиданности, оказывается, он настолько ушёл в размышления, что даже не заметил его приближения. Тем более, что Гриммджо отлично умел скрывать рейацу.
- Я не ждал тебя сегодня, - сказал капитан таким голосом, чтобы не возникало сомнений в правдивости его слов.
- Ты никогда меня не ждёшь, - оскалился арранкар. - Но это даже лучше, по многим причинам...
- Мне совершенно это не интересно, - ответил Бьякуя, даже не обратив внимания на фамильярное "ты".
- Не сомневаюсь, - махнул рукой наглец. - Всё это, - он обвёл рукой пространство кабинета, забитого бумагами и книгами, - намного интереснее, чем любой из тех, кто тебя окружает, ведь так?
- Ты очень догадлив, даже для пустого, - не удержался от шпильки Бьякуя.
Удивительно, но только с ним, да ещё, пожалуй, с Ренджи, он мог позволить себе такие высказывания. Давно прошли те времена, когда он мог сыпать обзывательствами в адрес Йороучи или дерзить Укитаке-тайчо.
- Ну... с тобой пообщаешься, ещё не этому научишься, - многозначительно сказал Гриммджо.
Бьякуя ощущал на себе его взгляд - тяжёлый, пронизывающий, изучающий. В такие моменты он чувствовал себя каким-то диковинным экспонатом. Это был взгляд хищника, но не на жертву, не на конкурента, а любопытную особь другого вида. Почти физическое ощущение - разница между ними настолько огромна, что казалось невозможным вообще представить их в одной комнате. Тем не менее, Джаггерджак регулярно появлялся в поместье и, казалось, чувствовал себя вполне комфортно. В отличие от Бьякуи, которого, с одной стороны, его присутствие очень тяготило , а с другой, щекотало нервы. Позабытый юношеский азарт робко пробивался сквозь многолетние слои выдержки и самообладания. Гриммджо прошёлся по кабинету, задержался у книжного шкафа, провёл пальцем по корешкам древних книг. Потом повернулся к Бьякуе, который с раздражением наблюдал за тем, как нахальный арранкар прикасается к его вещам.
Почему он не останавливает его? Почему он ничего не сделал в самый первый раз, когда Джаггерджак пришёл к нему с приказом от со-тайчо, в котором говорилось, что с этого момента рокубантай, и в частности Кучики-тайчо берёт на себя обязательства наблюдения за арранкаром. Сказать, что Бьякуя был в замешательстве не позволяла честь капитана. Сказать, что он был в гневе не позволяла гордость аристократа. Сказать со-тайчо, что отказывается от такого бессмысленного приказа не позволяло достоинство шинигами. А вот сказать, что он с удовольствием разметал бы останки Гриммджо по Хуэко-Мундо не позволил сам арранкар. Он не боялся Бьякую и, даже если бы Кучики решил избавится от него, с удовольствием бы принял бой и погиб, не считая глупостью выступить против противника заведомо сильнее него. Гордость - вот, что увидел в нём Бякуя и что остановило его от этого шага. Самопровозглашённый король Хуэко-Мундо никогда не склонит голову даже перед сильнейшим. Он так и не покорился Айзену, хотя был вынужден исполнять его приказы. Свободолюбивая натура не позволила ему подчиниться. Не подчинится он и сейчас. Джаггерджака можно убить, но его нельзя сломать, это Кучики понял точно. И на миг в его душе возникло чувство уважения к непокорному арранкару. Гордость - то, что их объединяло, но происхождение её было различным. Гордость Гриммджо произрастала из стремления к свободе. Гордость Бьякуи - из жёстких устоев и традиций клана. Он никогда не признал бы арранкара равным, но уважал его силу духа. Возможно, где-то в глубине души, он даже немного завидовал тому, что Джаггреджак не признавал никаких условностей и условий, что его не тяготили никакие рамки, он просто жил, следуя своим желаниям.
А потом он начал приходить просто так и всегда неожиданно. Отъезжали створки фусума и Бьякуя видел бирюзовую копну волос и яркие глаза, в которых всегда горел вызов. Он не знал, то ли Гриммджо действительно нарывается на драку, то ли приходит просто для того, чтобы вывести из равновесия капитана. Спокойно заходил в кабинет, осматривался, мог даже некоторое время просто сидеть молча, наблюдая за Кучики. В первые несколько раз, когда он пытался выставить арранкара из поместья, Джаггерджак также молча ухмылялся и уходил. Но каждый раз возвращался, и всё повторялось сначала. Зачем он приходит, какова его истинная цель, Бьякуя не знал. Потом ему просто надоело выставлять за дверь упорного арранкара, и он перестал обращать на него внимание. До сегодняшнего дня.
- Что на этот раз? - с ухмылкой спросил Гриммджо, беря книгу, которая лежала на краю стола.
Он уселся на пол в своей любимой позе и открыл страницу наугад.
Пускай ты прожил жизнь без тяжких мук, - что дальше?
Пускай твой жизненный замкнулся круг, - что дальше?
Пускай, блаженствуя, ты проживешь сто лет
И сотню лет еще, - скажи, мой друг, что дальше?
Арранкар замолчал и пытливо взглянул на капитана.
- Хорошие стихи, но из тебя отвратительный чтец, - сказал Бьякуя, глядя ему в глаза.
- Прочитай ты, - ответил Джаггерджак и встал, протягивая книгу капитану.
- Оставь, - махнул рукой Кучики, и арранкар сел обратно.
Ты видел мир, но все, что ты видал, - ничто.
Все то, что говорил ты и слыхал, - ничто.
Итог один, весь век ты просидел ли дома,
Иль из конца в конец мир исшагал, - ничто.
- Как интересно... - протянул Гриммджо и снова перелистнул страницы. - Пожалуй, я попробую ещё.
Бьякуе стало интересно, выберет ли он снова стих наобум или будет искать целенаправленно. Судя по тому, как сосредоточено арранкар шуршал страницами, он искал подходящее. Забавная игра...
Как надоели мне несносные ханжи!
Вина подай, саки, и, кстати, заложи
Тюрбай мой в кабаке и мой молельный коврик;
Не только на словах я враг всей этой лжи.
Каков наглец! Как посмел он так вот в глаза... И смотрит как всегда вызывающе, провоцирует.
- Вот, значит, что ты думаешь, - сказал Бьякуя, отодвигая бумаги в сторону.
- Я всего лишь прочёл, или опять плохо?
- Нет, отчего же... Позволь ответить?
- Конечно, Кучики-сама, - арранкар согнулся в шутливом поклоне.
Общаясь с дураком, не оберешься срама,
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.
Бьякуя заметил, как вспыхнули глаза Гриммджо и сжались кулаки, но арранкар сдержался. Ему стало интересно, что же предпримет его незваный гость. Ведь не просто так он приходит к нему, явно чего-то хочет от капитана. Он сам начал эту игру, что ж, посмотрим на сколько его хватит. Джаггерджак поднялся с места и подошёл вплотную к столу.
- Тебе, наверное, любопытно, с чего это я таскаюсь сюда?
- Вовсе нет, - спокойно ответил Кучики, глядя на на него снизу вверх, но впечатление было такое, словно это он смотрит сверху на Гриммджо.
- Неужели? - Джаггерджак навис над ним. - Совсем не интересно?
- Абсолютно.
- Ну, в таком случае, я больше не приду.
Арранкар больше не улыбался, только скользнул по Бьякуе взглядом, от которого тому стало вдруг жарко и душно, развернулся и ушёл. Кучики распахнул ворот юкаты, словно в комнате действительно стояла духота, но на самом деле температура не изменилась ни на градус. Придвинув обратно отчёты, он попытался вникнуть в смысл донесений, но мысли постоянно возвращались к Гриммджо, и он с раздражением закрыл папку. Книга, оставленная на столе была раскрыта, он взял её и прочитал:
Небесный свод жесток и скуп на благодать,
Так пей же и на трон веселия воссядь.
Пред господом равны и грех и послушанье,
Бери ж от жизни все, что только можешь взять.
Джаггерджак сдержал своё слово и больше не приходил, но почему-то это не радовало Бьякую. Казалось бы, ну что в этом дерзком неуправляемом пустом такого, что заставило Кучики обратить на него своё внимание? И почему теперь он каждый вечер сидит, ожидая стука фусума и почти неслышных шагов арранкара рядом с собой? Но Бьякуя не был бы собой, если бы предпринял хоть что-то. А Гриммджо не был был бы собой, если бы всё оставил как есть.Поэтому капитан почти не удивился, когда тихо отъехали сёдзи его спальни, и он услышал тёплое дыхание над ухом. От арранкара остро пахло нетерпением, желанием и саке, а Кучики слишком устал ломать голову над тем, почему его влечёт к этого безумному арранкару. И когда он почувствовал прикосновение пальцев к своей шее, то не стал произносить два заветных слова, а лишь развернулся и, схватив Гриммджо за руку, уже скользившую вдоль его груди, сказал:
- Ты вроде обещал больше не приходить.
- Я соврал, как и ты. Ты сказал, что тебе неинтересно.
- Так зачем же?
- Я так хочу, разве этого мало?
- А если я не хочу?
- Хочешь... Просто ты ещё не знаешь об этом. Я покажу.
by Vitamine
@темы: Для скромного меня
Ваше благородие. Госпожа чужбина. Жарко обнимала ты. Да только не любила. В ласковые сети. Постой, не зови. Не везёт мне в смерти. Повезёт в любви.
Ваше благородие. Госпожа победа. Значит, моя песенка.До конца не спета. Перестаньте, черти. Клясться на крови. Не везёт мне в смерти. Повезёт в любви.
Ваше благородие. Госпожа разлука.Мы с тобой родня давно. Вот какая штука. Письмецо в конверте.Погоди, не рви.Не везёт мне в смерти. Повезёт в любви.
