Замок на заре. Библиотека.
А жизнь меня по всей земле мотает,
Под стук колес ко мне приходят сны.
А мне всегда чего-то не хватает –
Зимою лета, осенью – весны, -
самозабвенно орал Гость, вцепившись задними лапами за люстру и раскачиваясь. Хрустальные подвески печально позвякивали в такт мелодии.
У квинси в леопардовой шкуре, заглянувшего на шум, слетели очки. Мокона икнул и сел прямо на свой кавайный хвостик. Оцелот передернулся. Плу медленно потянула катану из ножен. А кошка Маруська молитвенно сложила лапки.
- Не понял! – сурово подхватил очки почти возле пола хозяин Замка, - ему – что, валерьянки передозили?
- Братик не пьет! – обиженно мяукнула Маруська. Оцелот строгим кивком подтвердил ее слова.
Мокона пожал плечами:
- Хорошему коту и в декабре март?
- Ну не до такой же степени! – вбросила катану в ножны Плу.
А Гость тем временем поменял репертуар:
И только гроздья рябины, да алый шальной закат,
И только гроздья рябины в окошко ко мне глядят,
И только гроздья рябины алым огнем горят,
Замкнутый круг, старый мой друг, птицы на юг летят.
- Мда, - протянул Лют, протирая очки Моконьими ушками и даже не замечая этого.
- Пап, слез бы ты оттуда, - интеллигент в n-ном поколении Оцелот с револьвером много бы мог сказать, но природная скромность и наличие незапланированных зрителей помешали.
Маруська и Плу стратегически отступили из-под опасно раскачивающегося светильника к ближайшему диванчику.
Сделав паузу, Гость подтянулся, улегся на люстру, несколько раз глубоко вздохнул и продолжил:
Там, высоко - нет никого,
Там также одиноко, как и здесь.
Там, высоко - бег облаков
К погасшей много лет назад звезде.
- Так, попса прозвучала, шлягер был, рок тоже,– раздавшийся за спиной голос Санди заставил присутствующих вздрогнуть, - а как насчет сказки?
Гость перелетел на каминную полку, сел копилочкой, умылся лапкой и задумчиво начал:
- Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй – плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке – был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках. Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой спутник его – поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный…
- Что здесь происходит? – побагровевший Лют уперся лапами в стол.
- Что-что, - пробормотала Санди, делая какие-то отметки в своем блокноте, - проверяем черного кота на профпригодность. Тесты проходим.
- ???
- Идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит, - пояснила летучая Мышь и, подхватив Гостя под мышку, вылетела в окно. – Полетели ко мне, так нам никто не помешает!