Мы пришли ниоткуда, и уйдем в никуда
Замок на заре
Дороги. Дороги, которые мы выбираем. Дороги, которые выбирают нас. Они разные: и мощеные отшлифованным за многие века булыжником; и проселочные с их неповторимым благоуханием луговых цветов и трав; и лесные, загадочные, неповторимые, меняющиеся с каждым шагом – то мелькнут кустом алой калины, то прошелестят таинственно папоротником, то пленят белым очарованием ландыша.
Вот по такой лесной дороге и пролегал сейчас путь странника. Сосновый бор встретил его прохладным полумраком. Корабельные сосны поднимали к небу свои шатры. Мягкий ковер хвои успокаивал уставшие, измученные долгим путешествием ноги. Воздух, напоенный ароматами хвои и смолы, давал отдых измученным августовским зноем легким, холодил разгоряченную грудь и придавал силы идущему. Дорога то огибала куст сирени, неизвестно каким ветром занесенный в хвойный лес, то муравьиную кучу, собранную из осыпавшейся хвои и мелких веточек, то поваленную сухую сосну, отжившую уже свой век и дающую своим старым телом новую жизнь и опятам, пристроившимся на остатках комеля, и насекомым, нашедшим приют под корой и справляющим свои свадьбы, и новым молодым соснам, собирающимся проклюнуться из шишек, прячущихся в еще зеленой хвое.
Путник присел на ствол дерева, вытянул ноги, облегченно вздохнул. Он вышел еще затемно, торопясь до наступления жары пройти как можно дальше. Лето в этом году выдалось жгучее, засушливое. Дождей почти не было, и земля приняла твердость гранита. Раскаленный воздух не остывал даже ночью. Реки обмелели, родники иссякли, болота почти высохли. Удушливый дым горящих торфяников смешивался с гарью горевших лесов и ядовитым смогом выедал глаза и забивал дыхание.
Тем отрадней было путнику вдохнуть целебный смоляной воздух, охладить разгоряченное тело в прохладном полумраке соснового бора, дать отдых оббитым окаменевшей землей ногам.
Путник развернул узелок с нехитрой трапезой. Несколько мелких вареных картофелин, хилые побеги петрушки и укропа, небольшая краюшка черного ноздреватого хлеба. И фляга с уже невкусной теплой водой из дальнего родника.
Перекусив, путник сложил свои скромные пожитки в небольшой заплечный мешок, посидел еще немного, всей грудью вдыхая хвойно-смоляной бальзам, поднялся и снова тронулся в путь. Случайно задетые лапы хвои помахали ему вслед, желая удачного пути.
Бор кончился как-то сразу, внезапно. Дорога вывела путника на берег озера, и он замер, затаив дыхание, потрясенный великолепием ландшафта, открывшегося перед ним. Озеро, нашедшее приют в небольшой горной долине, не круглое и не овальное, гордо несло свои сине-зеленоватые волны, послушные свежему ветерку. Белоствольные березы окружили озеро девичьим хороводом, только за спиной путника загадочно синел сосновый бор, клином ворвавшись в березовое безумие. На противоположном берегу озера возвышались невысокие базальтовые скалы, чуть голубоватые в рассветном сумраке.
А на скалах надежно и устойчиво расположился замок, настоящий средневековый замок с башнями, переходами, зубчатыми стенами с бойницами и машикулями, двустворчатыми воротами с оградительной решеткой и подъемным мостом, поднятым на витых цепях.
Рассветало. Солнце вставало над замком. Занимавшаяся заря придавала крепости какой-то нереальный, нездешний вид. Казалось, замок плывет над землей, плавно, не торопясь, постепенно подставляя под солнечные лучи все новые и новые детали – квадратные башни с остроконечными крышами, шпили с флюгерами, высокие стрельчатые окна, витражи, хрупкой мозаикой переливающиеся в утреннем свете, широкие парадные и узкие винтовые лестницы, подвесные ажурные переходные мостики, балконы, увитые бархатным плющом, мраморные скульптуры по фронтону главной башни и вазоны с цветами по фасадам остальных. Тени от скал придавали белому камню стен нежно-бирюзовый оттенок, подчеркивая изящество и гармонию постройки.
Путник от неожиданности протер глаза. Мелькнула и куда-то провалилась мысль: «Мираж? Или глюки от жары?» Он спустился к озеру, зачерпнул прозрачной ледяной воды, умылся. Задержав холодные пальцы на висках, поднял глаза. Нет, замок не исчез. Он все так же невесомо парил в нежных лучах занимающейся зари.
Путник вернулся на дорогу. Она была уже иная – вымощенная гладким булыжником, с бордюром из дикого камня. Обвивая лентой озеро, дорога доходила до небольшой каменной сторожки, охранявшей место спуска подъемного моста. И хотя казалось, что до сторожки совсем недалеко, путник подошел к ней только после полудня. Сторожка была пуста. Никаких шансов. Путник тяжело вздохнул. Возвращаться обратно, искать перекресток, где он свернул не в ту сторону, уже не было сил. Усталость от долгого бессмысленного пути, жара, пустота в сердце сделали свое дело. Резкая головная боль раскаленным железом пронзила виски, глаза странника покрыла пелена отчуждения, и он мягко полетел во тьму спасительного беспамятства.
Очнулся он в прохладной комнате. Мысленно просканировал окружающее пространство. Вроде, в комнате он один. Стараясь не двигаться, странник проверил реакции своего организма. Так. Руки в норме, ноги целы. Ран на теле не оказалось. Головная боль исчезла.
Чуть приоткрыв глаза, огляделся. Квадратная комната с узким готическим окном., за которым уже сгущаются сумерки. Темно-бордовые тяжелые гардины, забранные позолоченным шнуром с кистями. Слева от окна шкаф с тяжелыми старинными фолиантами. Напротив окна тяжелый дубовый двухтумбовый стол с фигурными ножками в виде львиных лап. На столе бронзовый письменный прибор: чернильница, песочница, подставка для перьев, множество свитков, фолиантов, книг, рукописей. Рядом кресло, выдержанное в том же стиле, с витыми подлокотниками. Справа от окна другой стол, больше размером, металлический, с приваренными к нему этажеркой полками. На столе колбы, реторты, пробирки, спиртовка, инструменты. На полках множество контейнеров с порошками, гранулами, разноцветными жидкостями. Рядом стеклянный шкаф с такими же контейнерами. Ажурный металлический стул с мягким сидением. Вдоль противоположной окну стены кушетка, на которой и лежал путник. Ширма с изображением драконов, скорее – японская. Умывальник в углу. Приоткрытая дверь с такими же, как и на окне, гардинами. Темно-бордовый персидский ковер на полу.
За дверью приглушенный разговор.
- Скоро он должен придти в себя. Ран на его теле нет. А последствия истощения и теплового удара я убрал.
- Может, посмотрим?
В комнату вошли несколько… хм… человек?.. существ?.. зверей?.. От неожиданности путник широко распахнул глаза, приподнялся на подушке.
Напротив него стоял леопард. Зеленые глаза мерцали в полумраке комнаты, рассматривая путника с неподдельным интересом. Рядом – странное создание, состоящее, казалось бы, из очень крупных черных точек, которые постоянно двигались, не давая взгляду зацепиться за что-либо. Чуть в стороне – человек, девушка, одетая в белую блузку с отложным воротом и широкими рукавами; обтягивающие черные кожаные брюки и высокие сапоги сидели на ней как влитые. Талию перехватывал широкий черный кожаный ремень с прикрепленным на нем небольшим изящным мечом. Наручи и наплечники выполнены из черного матово блестевшего металла.
На руках она держала небольшого белого пушистого зверька с огромными глазами, длинными ушами и украшением в виде звездочки на лбу, правда, не было видно, как это украшение крепится. А рядом, прижавшись в девушке боком, сидела в позе копилочки кошка с серыми с дымкой и чуть рыжей радужкой у зрачка глазами.
Леопард повернул голову к созданию, сделанному из точек. Тот подошел к путнику, вытянул из своего тела протуберанец из таких же точек, обхватил запястье пришельца, как бы считывая пульс. Потом повернулся к зверю:
- Все в порядке. Теперь его покормить.
Леопард перевел взгляд на девушку. Та молча кивнула и шагнула за дверь.
- Ну, а мы пока познакомимся, – леопард прилег возле кушетки в позе сфинкса.
«Все-таки, глюки» - отстраненно подумал путник.
- Думаешь, галлюцинации? – хмыкнул зверь.
Гость машинально кивнул.
- Да нет! Просто, ты попал в логово лютого зверя, - и, увидев, как расширяются зрачки гостя, успокаивающе добавил, - замок так называется.
Кошка тенью скользнула к кушетке, неся в лапках фарфоровую чашку:
- Вот, выпей, легче станет.
Гость принял чашку, благодарно кивнул кошке и выпил предложенный напиток. Действительно, стало легче – и комната уже не качается, и слабость ушла, только глюки остались.
А Леопард продолжал:
- Я хозяин Замка, зовут меня Лютый зверь. Это, - Леопард указал на создание из черных точек, - Akuma no Thrill, Трель-сан, соната, наш целитель, алхимик и астролог. Девушка, которая вышла – Плутон, моя старшая дочь, воин. Кошку зовут Marusbka, Мару-чан, она ооочень симпатичное приведение, вихрь нежности и доброты, умеющий печь убойные печеньки, а также недониндзя. А это – Белый Мокона, главный кавай Замка.
Белый Мокона взобрался на кушетку, положил передние лапки на грудь гостя. Вблизи стало видно, что украшение на его голове ничем не удерживается, кристалл, сверкающий, как звездочка, является такой же частью тела кавая, как ушки, лапки, хвост.
Мокона осторожно потерся усиками о щеку гостя, сказал:
- Ну, а с остальными ты познакомишься позднее, когда Трель тебя вылечит, - и тут же, не давая опомниться, - а тебя как зовут? Откуда ты?
Гость покачал головой.
- Ты разговаривать-то умеешь? – насмешливо блеснули глаза Мару-чан.
- Да, - растерянно ответил тот, - только я не знаю, кто я и откуда… и куда иду... вот и к вам заявился… незваным…
- Ну, имя-то у тебя уже есть, - рассмеялась Плутон, входя в комнату и толкая перед собой передвижной столик, уставленный тарелками, - Незваный гость! А что, мне нравится, прикольно, - и повернулась к Леопарду, - Пап! Оставил его?
- Ну, это уж как он сам решит, - усмехнулся в усы хозяин замка, - но пока не вылечили – поживет здесь, осмотрится. Кто знает, может, ему у нас понравится?
- Ага-ага! – подпрыгнул Мокона. Потом провел лапкой по лицу Гостя. – Ты оставайся, да! Нас много! Нас Лютый зверь собрал! В замке живут и его родные, и друзья! И тебе место найдется!
Гость смущенно улыбнулся.
- Да ты ешь, ешь! – спохватилась Плутон, - успеем еще наговориться!
- А где он жить будет? – неугомонный кавай повернулся е Леопарду.
- Пока здесь, в моей лаборатории, - непреклонно ответил Трель, - пока не вылечится,
- А потом подберет себе комнату по своему вкусу, - Леопард поднялся, потянулся грациозно, изогнул спину. – И хватит на сегодня. Гостю отдохнуть надо. Разошлись все. Спокойной ночи!
Владелец замка направился к двери. Все потянулись за ним. Только Трель остался в лаборатории – нужно было подготовить для гостя питье на ночь.
Наступило утро. Ага. Утро наступило… Гость проснулся оттого, что кто-то отчаянно барабанил по его груди.
- Вставай, ну, вставай! Хватит спать! Солнышко взошло!
Гость приоткрыл глаза. На его груди сидел Белый Мокона. Рядом с Гостем на кушетке расположилась Мару-чан. И они оба в четыре лапки выбивали зорю на его груди.
- Просыпайся быстро! Надо позавтракать! И потом комнату тебе выбирать! Трель сказал – уже можно, - Мокона весь светился.
После завтрака пушистые повели Гостя знакомиться с Замком. Но…были перехвачены Плу-чан.
- Давайте-ка покажем Гостю нашу библиотеку!
Каваи переглянулись.
- Ну… это… Senex Sensu…
- Ничего-ничего, я уже договорилась!
Библиотека поразила Гостя своими убранством, размерами и книжным фондом. Книги и фолианты, свитки и рукописи. В шкафах и на полках, на подоконнике и на полу, на камине и на стеллажах… Суровый Senex Sensu лаконично пояснил:
- Собираю по тематикам. Каталогизирую. Не хватает места.
- Скажи, а помощь тебе не нужна? Хотя бы физическая – перенесли, прибить, починить, отодвинуть… - Гость смущенно отвел глаза. – Я приглядел местечко за шкафами, там вполне уютно, можно матрас положить, свечи… Я читать очень люблю…
Скорпи-чан возмущенно фыркнул, промолчал.
Гость опустил голову. Подхваченный бандой каваев во главе с Плу-чан, он проследовал дальше по запланированному ими маршруту. Столовая, малая гостиная, будуар, башни, большая гостиная, ванная, кабинет Лютого зверя, чердаки, подвалы – ни один уголок Замка не забыли, все обошли, везде отметились.
Перед обедом Леопард пригласил Гостя в кабинет. Там уже расположились все обитатели Логова, с интересом разглядывая его, оценивая, перешептываясь, делясь впечатлениями.
-Ну, Гость, что решил? – Леопард требовательно посмотрел в глаза пришельца, - что надумал?
- Ну… если вы не против… я хотел бы остаться… и дело для себя вроде бы нашел… недаром хлеб есть буду… - смущенно прошептал тот.
- Прекрасно. И чем думаешь заняться? - хвост хозяина замка обвился вокруг ножки кресла.
- Я бы мог подрабатывать в охране Замка. Мне кажется, я это умею…
Леопард облегченно вздохнул, внимательно посмотрел в глаза Гостя, что-то про себя прикинул, кивнул своим мыслям. Потом сел за стол, взял в лапу перо, обмакнул в тушь и занес над развернутым свитком:
- Так и пометим на Генеалогическом древе: «Подрабатывает в службе безопасности Замка»… Да! – спохватился он, - а комнату себе подобрал?
Гость не успел ответить. Поднялся Senex Sensu, хмуро кивнул Леопарду на свиток:
- Пиши! Жить будет в библиотеке за шкафами. Я уже комнату там оборудовал, диван притащил, тумбочку. И свет провел. И свечи. На всякий случай.
Не каждый день обитатели Логова могли лицезреть квадратные глаза хозяина Замка. Да и сами не каждый день испытывали подобный шок. Чтобы Senex Sensu, Закон и Порядок Логова, суровый библиотекарь и хранитель культурного наследия Замка «Логово Лютого зверя» впустил в свою епархию постороннего?..
Но Логово благоразумно промолчало. И Леопард внес нового обитателя Замка в свой свиток.
А вечером был праздник. И танцы. И костер. И песни под гитару. И яркая луна над озером.
Гость стоял на берегу, смотрел на отражение луны, и впервые за много лет на его лице была улыбка. Легкая, чуть тронувшая уголки губ, но – улыбка. У него теперь был Дом - замок, увиденный им на заре, Логово Лютого зверя. И работа. И друзья. И возможность заботиться о тех, кто его принял.
А Трель, глядя на Гостя, тоже улыбался, загадочно и таинственно. Ведь он-то не только целитель Логова, но еще и астролог…
Замок на заре
Дороги. Дороги, которые мы выбираем. Дороги, которые выбирают нас. Они разные: и мощеные отшлифованным за многие века булыжником; и проселочные с их неповторимым благоуханием луговых цветов и трав; и лесные, загадочные, неповторимые, меняющиеся с каждым шагом – то мелькнут кустом алой калины, то прошелестят таинственно папоротником, то пленят белым очарованием ландыша.
Вот по такой лесной дороге и пролегал сейчас путь странника. Сосновый бор встретил его прохладным полумраком. Корабельные сосны поднимали к небу свои шатры. Мягкий ковер хвои успокаивал уставшие, измученные долгим путешествием ноги. Воздух, напоенный ароматами хвои и смолы, давал отдых измученным августовским зноем легким, холодил разгоряченную грудь и придавал силы идущему. Дорога то огибала куст сирени, неизвестно каким ветром занесенный в хвойный лес, то муравьиную кучу, собранную из осыпавшейся хвои и мелких веточек, то поваленную сухую сосну, отжившую уже свой век и дающую своим старым телом новую жизнь и опятам, пристроившимся на остатках комеля, и насекомым, нашедшим приют под корой и справляющим свои свадьбы, и новым молодым соснам, собирающимся проклюнуться из шишек, прячущихся в еще зеленой хвое.
Путник присел на ствол дерева, вытянул ноги, облегченно вздохнул. Он вышел еще затемно, торопясь до наступления жары пройти как можно дальше. Лето в этом году выдалось жгучее, засушливое. Дождей почти не было, и земля приняла твердость гранита. Раскаленный воздух не остывал даже ночью. Реки обмелели, родники иссякли, болота почти высохли. Удушливый дым горящих торфяников смешивался с гарью горевших лесов и ядовитым смогом выедал глаза и забивал дыхание.
Тем отрадней было путнику вдохнуть целебный смоляной воздух, охладить разгоряченное тело в прохладном полумраке соснового бора, дать отдых оббитым окаменевшей землей ногам.
Путник развернул узелок с нехитрой трапезой. Несколько мелких вареных картофелин, хилые побеги петрушки и укропа, небольшая краюшка черного ноздреватого хлеба. И фляга с уже невкусной теплой водой из дальнего родника.
Перекусив, путник сложил свои скромные пожитки в небольшой заплечный мешок, посидел еще немного, всей грудью вдыхая хвойно-смоляной бальзам, поднялся и снова тронулся в путь. Случайно задетые лапы хвои помахали ему вслед, желая удачного пути.
Бор кончился как-то сразу, внезапно. Дорога вывела путника на берег озера, и он замер, затаив дыхание, потрясенный великолепием ландшафта, открывшегося перед ним. Озеро, нашедшее приют в небольшой горной долине, не круглое и не овальное, гордо несло свои сине-зеленоватые волны, послушные свежему ветерку. Белоствольные березы окружили озеро девичьим хороводом, только за спиной путника загадочно синел сосновый бор, клином ворвавшись в березовое безумие. На противоположном берегу озера возвышались невысокие базальтовые скалы, чуть голубоватые в рассветном сумраке.
А на скалах надежно и устойчиво расположился замок, настоящий средневековый замок с башнями, переходами, зубчатыми стенами с бойницами и машикулями, двустворчатыми воротами с оградительной решеткой и подъемным мостом, поднятым на витых цепях.
Рассветало. Солнце вставало над замком. Занимавшаяся заря придавала крепости какой-то нереальный, нездешний вид. Казалось, замок плывет над землей, плавно, не торопясь, постепенно подставляя под солнечные лучи все новые и новые детали – квадратные башни с остроконечными крышами, шпили с флюгерами, высокие стрельчатые окна, витражи, хрупкой мозаикой переливающиеся в утреннем свете, широкие парадные и узкие винтовые лестницы, подвесные ажурные переходные мостики, балконы, увитые бархатным плющом, мраморные скульптуры по фронтону главной башни и вазоны с цветами по фасадам остальных. Тени от скал придавали белому камню стен нежно-бирюзовый оттенок, подчеркивая изящество и гармонию постройки.
Путник от неожиданности протер глаза. Мелькнула и куда-то провалилась мысль: «Мираж? Или глюки от жары?» Он спустился к озеру, зачерпнул прозрачной ледяной воды, умылся. Задержав холодные пальцы на висках, поднял глаза. Нет, замок не исчез. Он все так же невесомо парил в нежных лучах занимающейся зари.
Путник вернулся на дорогу. Она была уже иная – вымощенная гладким булыжником, с бордюром из дикого камня. Обвивая лентой озеро, дорога доходила до небольшой каменной сторожки, охранявшей место спуска подъемного моста. И хотя казалось, что до сторожки совсем недалеко, путник подошел к ней только после полудня. Сторожка была пуста. Никаких шансов. Путник тяжело вздохнул. Возвращаться обратно, искать перекресток, где он свернул не в ту сторону, уже не было сил. Усталость от долгого бессмысленного пути, жара, пустота в сердце сделали свое дело. Резкая головная боль раскаленным железом пронзила виски, глаза странника покрыла пелена отчуждения, и он мягко полетел во тьму спасительного беспамятства.
***
Очнулся он в прохладной комнате. Мысленно просканировал окружающее пространство. Вроде, в комнате он один. Стараясь не двигаться, странник проверил реакции своего организма. Так. Руки в норме, ноги целы. Ран на теле не оказалось. Головная боль исчезла.
Чуть приоткрыв глаза, огляделся. Квадратная комната с узким готическим окном., за которым уже сгущаются сумерки. Темно-бордовые тяжелые гардины, забранные позолоченным шнуром с кистями. Слева от окна шкаф с тяжелыми старинными фолиантами. Напротив окна тяжелый дубовый двухтумбовый стол с фигурными ножками в виде львиных лап. На столе бронзовый письменный прибор: чернильница, песочница, подставка для перьев, множество свитков, фолиантов, книг, рукописей. Рядом кресло, выдержанное в том же стиле, с витыми подлокотниками. Справа от окна другой стол, больше размером, металлический, с приваренными к нему этажеркой полками. На столе колбы, реторты, пробирки, спиртовка, инструменты. На полках множество контейнеров с порошками, гранулами, разноцветными жидкостями. Рядом стеклянный шкаф с такими же контейнерами. Ажурный металлический стул с мягким сидением. Вдоль противоположной окну стены кушетка, на которой и лежал путник. Ширма с изображением драконов, скорее – японская. Умывальник в углу. Приоткрытая дверь с такими же, как и на окне, гардинами. Темно-бордовый персидский ковер на полу.
За дверью приглушенный разговор.
- Скоро он должен придти в себя. Ран на его теле нет. А последствия истощения и теплового удара я убрал.
- Может, посмотрим?
В комнату вошли несколько… хм… человек?.. существ?.. зверей?.. От неожиданности путник широко распахнул глаза, приподнялся на подушке.
Напротив него стоял леопард. Зеленые глаза мерцали в полумраке комнаты, рассматривая путника с неподдельным интересом. Рядом – странное создание, состоящее, казалось бы, из очень крупных черных точек, которые постоянно двигались, не давая взгляду зацепиться за что-либо. Чуть в стороне – человек, девушка, одетая в белую блузку с отложным воротом и широкими рукавами; обтягивающие черные кожаные брюки и высокие сапоги сидели на ней как влитые. Талию перехватывал широкий черный кожаный ремень с прикрепленным на нем небольшим изящным мечом. Наручи и наплечники выполнены из черного матово блестевшего металла.
На руках она держала небольшого белого пушистого зверька с огромными глазами, длинными ушами и украшением в виде звездочки на лбу, правда, не было видно, как это украшение крепится. А рядом, прижавшись в девушке боком, сидела в позе копилочки кошка с серыми с дымкой и чуть рыжей радужкой у зрачка глазами.
Леопард повернул голову к созданию, сделанному из точек. Тот подошел к путнику, вытянул из своего тела протуберанец из таких же точек, обхватил запястье пришельца, как бы считывая пульс. Потом повернулся к зверю:
- Все в порядке. Теперь его покормить.
Леопард перевел взгляд на девушку. Та молча кивнула и шагнула за дверь.
- Ну, а мы пока познакомимся, – леопард прилег возле кушетки в позе сфинкса.
«Все-таки, глюки» - отстраненно подумал путник.
- Думаешь, галлюцинации? – хмыкнул зверь.
Гость машинально кивнул.
- Да нет! Просто, ты попал в логово лютого зверя, - и, увидев, как расширяются зрачки гостя, успокаивающе добавил, - замок так называется.
Кошка тенью скользнула к кушетке, неся в лапках фарфоровую чашку:
- Вот, выпей, легче станет.
Гость принял чашку, благодарно кивнул кошке и выпил предложенный напиток. Действительно, стало легче – и комната уже не качается, и слабость ушла, только глюки остались.
А Леопард продолжал:
- Я хозяин Замка, зовут меня Лютый зверь. Это, - Леопард указал на создание из черных точек, - Akuma no Thrill, Трель-сан, соната, наш целитель, алхимик и астролог. Девушка, которая вышла – Плутон, моя старшая дочь, воин. Кошку зовут Marusbka, Мару-чан, она ооочень симпатичное приведение, вихрь нежности и доброты, умеющий печь убойные печеньки, а также недониндзя. А это – Белый Мокона, главный кавай Замка.
Белый Мокона взобрался на кушетку, положил передние лапки на грудь гостя. Вблизи стало видно, что украшение на его голове ничем не удерживается, кристалл, сверкающий, как звездочка, является такой же частью тела кавая, как ушки, лапки, хвост.
Мокона осторожно потерся усиками о щеку гостя, сказал:
- Ну, а с остальными ты познакомишься позднее, когда Трель тебя вылечит, - и тут же, не давая опомниться, - а тебя как зовут? Откуда ты?
Гость покачал головой.
- Ты разговаривать-то умеешь? – насмешливо блеснули глаза Мару-чан.
- Да, - растерянно ответил тот, - только я не знаю, кто я и откуда… и куда иду... вот и к вам заявился… незваным…
- Ну, имя-то у тебя уже есть, - рассмеялась Плутон, входя в комнату и толкая перед собой передвижной столик, уставленный тарелками, - Незваный гость! А что, мне нравится, прикольно, - и повернулась к Леопарду, - Пап! Оставил его?
- Ну, это уж как он сам решит, - усмехнулся в усы хозяин замка, - но пока не вылечили – поживет здесь, осмотрится. Кто знает, может, ему у нас понравится?
- Ага-ага! – подпрыгнул Мокона. Потом провел лапкой по лицу Гостя. – Ты оставайся, да! Нас много! Нас Лютый зверь собрал! В замке живут и его родные, и друзья! И тебе место найдется!
Гость смущенно улыбнулся.
- Да ты ешь, ешь! – спохватилась Плутон, - успеем еще наговориться!
- А где он жить будет? – неугомонный кавай повернулся е Леопарду.
- Пока здесь, в моей лаборатории, - непреклонно ответил Трель, - пока не вылечится,
- А потом подберет себе комнату по своему вкусу, - Леопард поднялся, потянулся грациозно, изогнул спину. – И хватит на сегодня. Гостю отдохнуть надо. Разошлись все. Спокойной ночи!
Владелец замка направился к двери. Все потянулись за ним. Только Трель остался в лаборатории – нужно было подготовить для гостя питье на ночь.
***
Наступило утро. Ага. Утро наступило… Гость проснулся оттого, что кто-то отчаянно барабанил по его груди.
- Вставай, ну, вставай! Хватит спать! Солнышко взошло!
Гость приоткрыл глаза. На его груди сидел Белый Мокона. Рядом с Гостем на кушетке расположилась Мару-чан. И они оба в четыре лапки выбивали зорю на его груди.
- Просыпайся быстро! Надо позавтракать! И потом комнату тебе выбирать! Трель сказал – уже можно, - Мокона весь светился.
После завтрака пушистые повели Гостя знакомиться с Замком. Но…были перехвачены Плу-чан.
- Давайте-ка покажем Гостю нашу библиотеку!
Каваи переглянулись.
- Ну… это… Senex Sensu…
- Ничего-ничего, я уже договорилась!
Библиотека поразила Гостя своими убранством, размерами и книжным фондом. Книги и фолианты, свитки и рукописи. В шкафах и на полках, на подоконнике и на полу, на камине и на стеллажах… Суровый Senex Sensu лаконично пояснил:
- Собираю по тематикам. Каталогизирую. Не хватает места.
- Скажи, а помощь тебе не нужна? Хотя бы физическая – перенесли, прибить, починить, отодвинуть… - Гость смущенно отвел глаза. – Я приглядел местечко за шкафами, там вполне уютно, можно матрас положить, свечи… Я читать очень люблю…
Скорпи-чан возмущенно фыркнул, промолчал.
Гость опустил голову. Подхваченный бандой каваев во главе с Плу-чан, он проследовал дальше по запланированному ими маршруту. Столовая, малая гостиная, будуар, башни, большая гостиная, ванная, кабинет Лютого зверя, чердаки, подвалы – ни один уголок Замка не забыли, все обошли, везде отметились.
Перед обедом Леопард пригласил Гостя в кабинет. Там уже расположились все обитатели Логова, с интересом разглядывая его, оценивая, перешептываясь, делясь впечатлениями.
-Ну, Гость, что решил? – Леопард требовательно посмотрел в глаза пришельца, - что надумал?
- Ну… если вы не против… я хотел бы остаться… и дело для себя вроде бы нашел… недаром хлеб есть буду… - смущенно прошептал тот.
- Прекрасно. И чем думаешь заняться? - хвост хозяина замка обвился вокруг ножки кресла.
- Я бы мог подрабатывать в охране Замка. Мне кажется, я это умею…
Леопард облегченно вздохнул, внимательно посмотрел в глаза Гостя, что-то про себя прикинул, кивнул своим мыслям. Потом сел за стол, взял в лапу перо, обмакнул в тушь и занес над развернутым свитком:
- Так и пометим на Генеалогическом древе: «Подрабатывает в службе безопасности Замка»… Да! – спохватился он, - а комнату себе подобрал?
Гость не успел ответить. Поднялся Senex Sensu, хмуро кивнул Леопарду на свиток:
- Пиши! Жить будет в библиотеке за шкафами. Я уже комнату там оборудовал, диван притащил, тумбочку. И свет провел. И свечи. На всякий случай.
Не каждый день обитатели Логова могли лицезреть квадратные глаза хозяина Замка. Да и сами не каждый день испытывали подобный шок. Чтобы Senex Sensu, Закон и Порядок Логова, суровый библиотекарь и хранитель культурного наследия Замка «Логово Лютого зверя» впустил в свою епархию постороннего?..
Но Логово благоразумно промолчало. И Леопард внес нового обитателя Замка в свой свиток.
А вечером был праздник. И танцы. И костер. И песни под гитару. И яркая луна над озером.
Гость стоял на берегу, смотрел на отражение луны, и впервые за много лет на его лице была улыбка. Легкая, чуть тронувшая уголки губ, но – улыбка. У него теперь был Дом - замок, увиденный им на заре, Логово Лютого зверя. И работа. И друзья. И возможность заботиться о тех, кто его принял.
А Трель, глядя на Гостя, тоже улыбался, загадочно и таинственно. Ведь он-то не только целитель Логова, но еще и астролог…
@темы: Замок на заре
-
-
15.01.2014 в 23:32Просто думаю сверстать книжку в *pdf с логовосказками. Такую, чтоб даже посторонний человек мог почитать и отдохнуть душой в нашем Замке.
-
-
15.01.2014 в 23:34-
-
16.01.2014 в 00:36А внешность Плу-чан... Я тогда только пришел в Логово, мало кого знал. В принципе, на твоей картине, где НекоМичиру, Плу-чан, Мокона и Трель - очень похоже, только у нее, говорят, еще крылья есть, большие, как у ангела. Лют даже рисунок делал.
Кстати, поговори с Моконой и НекоМичиру, у них тоже есть
сказкифики о Логове, и еще у кого-то, только не помню, у кого - надо Люта спрашивать.